С сегодняшнего дня мы начинаем публиковать серию лучших работ выпускников курсов Creative Writing School (проект Анны Старобинец "Проза для подростков").

Рассказы ребят очень интересные и наполнены особой энергией. Они разные по стилю, жанрам и направлениям.

Открывает серию рассказ Елены Белоусовой "Ведьмасенс".

Ведьмасенс

Елена Белоусова, 12 лет, г.Москва

1551 год, Московское государство, деревня Сущевка близ Ржева 

- Ведьма, истинно ведьма, и на коровку мою порчу навела, ажно ходить не могет, - взахлеб рассказывала бабка, стоя у маленькой избы. Вокруг столпились суровые мужики и упершие руки в боки крестьянки.

- А у меня она кота увела. Околдовала, ведьма! Ко мне он теперьма и не ходит! - пожаловался кто-то из толпы.

Из избы все это слушала пожилая женщина, споро собирая в мешок нехитрый скарб. На лавке сидела девочка лет восьми, одетая в дорогу — замызганные сбитые лапти, старенький и уже коротковатый ей сарафан, кожух, явно предназначенный для взрослого.

- Баб, а баб, а что люди деят? - спросила у бабушки испуганная девочка.

- Ничего, внуча, - ответила женщина, сунув внучке в руки мешок. - Ты в лес ристи, да меня не жди, в город путь держи. Поняла?

- Да, баб, - ответила девочка и шустро сиганула на задний двор — выход огородами был оттуда.

Женщина осталась и встала в сенях, глядя в щелку, как толпа все больше волнуется. У некоторых уже появились вилы и цепы. Ей бежать было бесполезно — стара она для такого, зря только внучку выдаст.

Она смотрела и знала — они пришли сюда не из-за тощей яловой коровы, которую хозяйка ни в грош не ставила, и не из-за кота, который сам ушел от стервы, что его никогда не кормила и домой не пускала, потому что «для чего животинку без прока кормить, авось сам себе мышь споймает», и даже не из-за дара, тайного умения, о котором никто к счастью не знал. Они пришли потому, что она непростительно долго прожила, и они решили это поправить.

Она не станет им мешать. Сейчас, когда Стоглавый Собор призвал всех людей гнать «ведьмино семя», хранить в семье Дар стало смертельно опасно. Не только нажитым добром — жизнью можно поплатиться, коли мир обвинит тебя в чародействе. Вот почему ее внучка, ее кровиночка, бежала сейчас в город одна, и в помощь ей была не вся мощь Дара, а только искорки и крохи, невольно просыпавшиеся на нее, пока бабушка ей пела, рассказывала сказки, учила собирать и применять травы.

Дар, добровольно отпущенный ведьмой, беззвучно лег в землю – ждать наследницу.

2011 год, Тверская область, город Ржев

- Только сейчас, только для вас, именитый экстрасенс дает представление в родных краях! – кричали-надрывались объявления со всех заборов города.

Вероника поморщилась. Какие родные края? Отсюда еще ее пра-пра и так далее, короче – еще прабабушка переехала. Но про именитого экстрасенса ей понравилось.

Скоро давать премьеру — снятое на время представлений помещение должно окупаться. Конечно, основное представление вела мама — все эти яркие, хоть и старые фокусы — но гвоздем программы была Вероника с ее «магией и телепатией».

По малолюдным улицам вечернего Ржева Вера дошла до служебного входа в  бывший школьный спортивно-актовый зал, сейчас наскоро переоборудованный в театр одного актера. Нет, скорее уж в цирк одного фокусника.

Веронике не очень нравилась ее работа, но маме нужно помочь вести семейное дело, да и ничего другого юная Вера пока не умела.

Сразу за служебным входом была оборудована гримерная и склад реквизита. Вероника вздохнула, глядя на свое отражение  — было бы куда проще, если бы природа наделила ее жесткой мистической внешностью. А что делать с темной кожей, мягкими губами, аккуратным чуть вздернутым носиком и вьющимися рыжими волосами? Причем красить их Вера категорически не хотела. Налепив на нос искусственный, более острый кончик и нанеся на лицо штукатурный слой белой пудры, Вера начала расчесывать и прилаживать длинный черный парик.  На сцене мама закончила серию фокусов и объявила: - А теперь - выход экстрасенса!

«Эх, если бы! Экстрасенс и шут — разные вещи, мама!» подумала Вероника, но все-таки вышла. Для начала мама вытащила квадратный ящик размером с чемодан, из которого лилась негромкая музыка. Зрители откровенно зевали.  

- Как вы видите, ящик абсолютно пуст — показала Вера ящик, - а сейчас... - Вера сделала несколько пассов, и из специального отверстия полилась вода. Несколько людей приподняли головы. - Но как я заставила воду литься, так я могу и приказать ей течь обратно! - воскликнула девушка, заглушая звук усилившейся музыки. Вода потекла назад. Девушка раскланялась. Люди зааплодировали. Вера выдохнула — осталось прочесть мысли подсадной утки, и на этом все. С дебютом. 

2011 год, Тверская область, деревня Сущевка Ржевского района

Девушка смотрела в окно машины и думала, зачем мама потащила ее в такую глушь. Почему маман решила, что деревенские Сущевки воспримут представление на ура? Наверное мать Веры и сама этого не смогла бы объяснить, но она четко знала — им туда.

Вере дорога не вселяла надежд — серая, скучная, с убогими избами без намека на тот славный домик в деревне, который показывают в рекламе. Казалось, даже овощи на огородах таких унылых домов должны расти серые и квадратные. И местные жители пейзажу под стать — нет, может не совсем зомби, но точно усталые и хмурые. И кто тут может радоваться фокусам? Но делать нечего — мама договорилась с какой-то дальней знакомой, им уже мастерили сцену, а ехать пришлось сразу в гриме «страшной черной ведьмы».

Въехали в нужную деревню. Их ждали — местные оборачивались вслед со смесью скепсиса и суеверного страха. Что-то вроде «Да какой из тебя экстрасенс, ведьма?»

Собрался народ, мамину часть публика приняла без восторга. Верину в этот раз начали с подсадной утки, все той же маминой подруги. Никто не заинтересовался — трюк стар как мир. В конце, вместо хотя бы жидких аплодисментов, послышались там и тут крики «Да это и мы можем!», и «Подсадная!» Вера зарделась. Положительно, это было одно из самых паршивых представлений в ее короткой карьере – однако, «шоу должно продолжаться».

Она перешла к проверенному трюку с водой и звуком. Мама выкатила ящик, спустилась и дистанционным управлением запустила воду, а Вера изящно развела руки, и... Под тяжестью наполненного водой реквизита халтурно сколоченный местным умельцем помост развалился — и Вера летела, летела на острые обломки – и если  прямо сейчас ничего не сделать, то она в лучшем случае сломает руку. А в худшем... От страха девушка разжала пальцы, давая всей силе страха идти от сердца вниз, вниз, вниз, смягчить боль, спасти ее!

Толпа мертво молчала. Девушка приоткрыла глаза — и тут же зажмурилась. Она висела в воздухе, почти в метре над обломками. Вера медленно опустилась и бросилась к маме, прижалась к ней. Люди смотрели на нее, как на уродливую гиену, готовую в любой момент броситься – со страхом и отвращением.

Мама молча довела Веру до машины, завела мотор и насколько позволяла дорога выжала газ. Дальше, как можно дальше отсюда, от страха – своего и чужого. Вера сжалась в комочек на заднем сидении, а в ее сознании звучала колыбельная, передаваемая в их роду с незапамятных времен:

Живи, не тужи,

Никогда не ворожи...

Теперь – не сможет.

Да и не захочет.

Девочка вновь бежала из Сущевки, забрав наконец прабабкин Дар.